*День памяти жертв политических репрессий

Жизнь вспять не повернуть...

Из деревни –

в лагерь

Среди граждан, безвинно пострадавших в раскрученном маховике репрессий, значится и фамилия 85-летнего Георгия Андреевича Макушина, проживающего в г. Тюкалинске. Большая семья Макушиных, где родилось шесть детей, проживала в д. Больше-Казанцево. Отец Андрей Петрович трудился фельдшером в соседней деревне Меркутлы. Родители считались зажиточными, в хозяйстве разводили лошадей, коров, овец и другую домашнюю живность. Сеяли пшеницу, рожь, макушинские поля в округе славились. У деда Петра имелся свой трактор «Фордзон». Все в родне были завидные труженики, дед Петр в сутки отдыхал от забот разве что 1-2 часа, спал на потнике, положив под голову конское седло.

Когда начались тревожные разговоры о раскулачивании, из деревни тайно убежали двое Макушиных – его дяди Алексей и Матвей. Они спаслись от страшной участи, а сельского фельдшера, объявив врагом народа, выслали в один из лагерей на суровых берегах Белого моря. Там, на северо-западе Европейской части, находилась одна из 10 зон ГУЛАГа НКВД, где на строительстве Беломорско-Балтийского канала им. Сталина использовали около 280 тыс. заключенных, из них почти 100 тыс. погибли.

Каким-то чудом отцу удалось сбежатьиз лагеря и скиталец вернулся к семье. Родители забрали с собой трех детей и решили скрыться в тайге, уехав в Амурскую область на р. Зея. Там родились Гоша и Владимир. Но тоска по оставшимся детям толкнула родителей вернуться в родную деревню. А тут началась вторая волна репрессий, под удар попали безграмотный дед Петр, арестованный тройкой УНКВД 24 мая 1938 года за «контрреволюционную агитацию» по сфабрикованному делу, и Андрей Петрович, его забрали на следующий день.

Отца и сына –

к стенке

Большую колонну арестованных погнали пешком в г. Омск. Родные многих из них бежали за толпой, плача и прощаясь с ними. Среди провожающих была и дочь Клава, кидавшая кусочки хлеба в надежде, что хоть один попадет к отцу. Конвоиры кричали, отгоняя людей и пуская в ход плетки. Обездоленная семья, оставшаяся без кормильца, долгие годы не знала о том, что отца с сыном уже в июне расстреляли. 10 июня оба были приговорены к расстрелу, 17 июня в г. Омске приговор приведен в исполнение. К слову, в книге В.М. Самосудова «Большой террор в Омском Прииртышье 1937-39 г.г.» прочитала следующие сведения: «Омская тройка только за период с 5 августа по декабрь 1937 года подписала 50 протоколов, в них названо 17 тыс. 253 человека, приговорены 11091 человек».

Постановлением Президиума Омского облсуда от 13.08.1962 года безвинно погибшие реабилитированы на основании п.1 ст.5 УПК РСФСР за отсутствием в их дейстивиях состава преступления ( дело №4 – 158). В справке за подписью начальника отдела УКГБ Г.Н. Ичетовкина сказано: «Выражаем соболезнования по поводу трагической смерти ваших родных».

«Подайте,

христа ради»

В ходе нашей беседы на глаза разволновавшегося Георгия Андреевича постоянно набегали слезы. С лихвой хватило горя на его долю. У Макушиных конфисковали дом, забрали все имущество, вещи. Одно время они ютились в бане на берегу, затем у соседей, потом жили в пластянке (изба из земляных пластов) без пола. Каких трудов стоило вдове Марине Емельяновне прокормить ораву голодных ребятишек! Как жену врага народа на работу в колхоз ее не брали, она была поденщицей, искала любой заработок – нанималась шить, стирать. Голодные дети часто побирались, выпрашивая милостыню у деревенских жителей. «Подайте, христа ради», - просили Шура и Гоша и были счастливы, когда в их ручонки попадали хлеб, вареная картошка, яйца, а то и кусок пирога. Немного легче стало родным, когда в колхоз взяли на работу сторожем отца матери, дедушку Емельяна.

Сам Георгий уже сызмальства тянул трудовую лямку и с 12 лет работал почтальоном, доставляя пешком почту в соседнее село Баирово, расположенное в 9 км.

- Какие мы были богачи? Горница да кухня. За что нас раскулачили, за то, что работали, не покладая рук? Горько нам было смотреть, как наш родной дом пустили под контору, потом там был клуб, а затем и вовсе зерно сушили. Исковеркали нам всю жизнь, мать обездолили…, - горестно рассуждает старый человек, а его то и дело принимается успокаивать супруга Руфина Яковлевна, с которой они прожили вместе без малого 60 лет.

- Я помню, что из нашей деревни раскулачили еще Филата Колосова, Василия Петровича Макушина, а председателя колхоза «Красное село» Лариона Даниловича Иванова в 38-м расстреляли. Повезло лишь Ивану Александровичу Калачеву, которого выслали на Васюганье, он вернулся потом на родину живым. Скольких людей положили, да каких – лучших! - присоединилась к нашему разговору хозяйка дома.

Вернуть

доброе имя

Дети безвинно погибшего А.П. Макушина хотели знать правду о его трагической судьбе. В справке УКГБ, выданной по запросу дочери Клавдии, также указывалось, что хоронили расстрелянных в Омске в конце ул. 20 лет РККА, которая в дальнейшем была застроена. Так что родные к тому же лишились и возможности побывать на могиле отца Андрея и деда Петра и поклониться праху загубленных, чьи имена были опорочены.

В Тюкалинской центральной библиотеке им.Л. Иванова в настоящее время хранится 11 томов Книги Памяти жертв политических репрессий «Забвению не подлежит» и 5 томов «Крестьянской Голгофы», другие документы, где собрано большое количество всевозможных данных о судьбах наших многострадальных земляков. Покаяние государства, пусть и запоздалое, свершилось, и теперь всем жертвам террора и кровавого беззакония, как родителям, так и детям, присвоен статус репрессированных, все они реабилитированы. Как сказал герой этого очерка Г.А. Макушин, он получает небольшую надбавку к пенсии, так сказать, компенсацию за жизнь, изломанную в эпоху «великих чисток 30-х».

И все же жизнь все расставляет по своим местам. Признавая факты чудовищной жестокости, рассказывая о людях, на чьей совести не было никаких преступлений и вины, мы восстанавливаем историческую справедливость, склоняя голову перед жертвами неслыханного террора.

Людмила Захарова